Недолюбленный ребенок: чем это грозит

Очень много в судьбе и жизни человека зависит от того, какими были его ранние отношения с собственной матерью (первые 3 года). Психоанализ придает этому чрезвычайно важное внимание. Д. Винникот (знаменитый английский психоаналитик, педиатр) пишет о «достаточно хорошей матери», французские психоаналитики о матери – соблазнительнице: мать соблазняет ребенка на жизнь своей любовью.

Лишь напитавшись ее любовью, ребенок может отпустить мать и обратить свою любовь и свои желания к другим людям. Как это происходит, и что происходит при этом с ребенком, а потом уже взрослым человеком, если его ранние отношения с мамой были неудачными и ее любви было явно мало? Как психоанализ здесь может помочь? Об этом пойдет речь дальше.

Раненый нарциссизм

Младенец абсолютно беспомощен и зависим от матери. Он не отделяет себя от матери поначалу. Нет еще того, кто может отделять, то есть воспринимать (субъекта), как нет еще и отдельной мамы (объекта), а есть лишь приятные ощущения, когда его потребности удовлетворяются и неприятные ощущения, когда он чувствует болезненное напряжение неудовлетворенной потребности (голод, холод). Лишь постепенно, накапливаясь и запечатлеваясь в памяти ребенка, приятные ощущения удовлетворенности связываются с присутствием матери: ее голосом, запахом, теплом ее тела и с ее образом (ребенок начинает улыбаться, увидев маму). Но это связывание ощущений с образом матери может происходить только во время ее отсутствия — тогда, когда ребенок вновь испытает болезненное телесное возбуждение, требующее разрядки.

Напряжение, испытываемое ребенком, оживляет в его психике память предыдущих удовлетворений (образ матери), он галлюцинирует ее себе и это помогает ему выдержать неудовлетворенность ожидания. Так появляется постепенно ребенок, который хочет маму (субъект), представляет ее себе и реальная мама, которой с ним рядом нет (объект). Появляется внутренний мир и внешний, внутреннее представление о маме и реальная мама. Конечно, лет до 3 этот внутренний образ матери — еще не целостный образ отдельного от ребенка человека со своими независимыми от ребенка желаниями, своим внутренним миром. Пока отношение ребенка к маме функционально, как с вещью (вначале – это только ее грудь, а он – это рот), которая появляется по его желанию, чтобы его удовлетворить. Он «ее господин», он ею обладает и она его собственность. Этот период состояния всемогущества ребенка в психоанализе называют первичным нарциссизмом.

Он создает необходимый фундамент для дальнейшего развития и отделения от матери, дает ему надежное ощущение ценности своего бытия, своей самости, поскольку его ядро – это идентификация (присвоение ребенком качеств любящей его матери) ребенка с удовлетворяющей его матерью. Лишь постепенно он может отказаться от своего всемогущества, признавая ее право на свои желания ( здесь важен отец ребенка, к которому мать от него уходит) и, обнаруживая все больше собственных возможностей, автономии и желаний не связанных с матерью. Но так происходит далеко не всегда.

Есть три варианта поведения матери в этот период, которые приводят к наиболее тяжелым нарушениям развития ребенка:

Гиперопекающая мать

Это тревожная мать, предвосхищающая малейшие желания ребенка. Она все время «висит» над ним, не позволяя ему почувствовать желание, делая его, таким образом, несуществующим. У ребенка не образуется Я, которое может ее желать, поскольку мать не дает возможности «просвета» для возникновения желания. Кроме того, постоянно теребя и стимулируя ребенка (« А вдруг с ним что- то не так, ему плохо!») она поддерживает его в перевозбужденном состоянии (могут лет до 2.5 насиловать ребенка грудью, полагая, что так он «здоровее будет»).

Отсутствующая мать

Это мать «заброшенного» ребенка. Временные возможности ребенка справляться с беспомощностью и напряжением, галлюцинируя удовлетворение, ограничены. Если мамы не будет слишком долго, то нарастающее возбуждение, боль и ярость делает его желание к ней (представление о ней) бесполезным и бессмысленным, оно «стирается».
А соматическое возбуждение, ярость, не связанные с образами и представлениями, накапливаясь в теле, становятся источниками психосоматических заболеваний.

Мать, удовлетворяющая невпопад

Это мать ребенка, удовлетворяемого невпопад. Она не ожидает его «просьбы», приписывает ему свои собственные желания: кормит, когда ребенку холодно, либо укрывает его, когда он хочет есть. Она дает его желанию искаженный смысл, что в дальнейшем приводит его к невозможности связать свои ощущения, свое соматическое возбуждение с соответствующим желанием. Мать подобна переводчику, который неправильно переводит желания ребенка. Слова ее лишены смысла для ребенка, так же как и ее любви

Эти варианты поведения матерей приводят к серьезным ранам (дырам) в первичном нарциссизме ребенка, то есть — в ощущении своего собственного бытия, жизни, своей самости. Его нарциссизм оказывается очень хрупким и нестабильным, а в наиболее тяжелых случаях, его ощущение себя как отдельной личности просто не возникает. Психоз – полное слияние с матерью, он ею окружен, собственные желания выброшены вовне и воспринимаются им в виде пугающих его галлюцинаций и бреда, воспринимаемого как внешняя реальность.

Символизация

При достаточно хорошей матери, дающей пространство для возникновения у ребенка желаний, позволяющей ему злится на нее за то, что она отсутствовала, ребенок не боится, что его желания и его гнев на нее разрушат мать. А мать, понимает и принимает гнев своего голодного и соскучившегося по ней ребенка и выдерживает его, давая его желаниям слово: «Ты кусаешь меня, потому что проголодался и сердился, что я все не прихожу!», «Ты так кричишь и бьешь меня, потому что ты замерз, а меня не было!» и т.д. Слова любящей матери, помогают ребенку символизировать его состояния, чтобы они могли стать желаниями. Это значит, что его соматическому возбуждению и напряжению мать словами придает смысл, она связывает его соматические ощущения со своим образом, с собственной желанностью для ребенка. Поэтому мать называют еще первой переводчицей желаний ребенка – она словами связывает его соматические ощущения с желаниями направленными на нее (символизирует их). Символизация помогает ребенку найти границы между собой и мамой, между ее телом и своим. Первоначально этой границы нет, как и его самого, поскольку он растворен в материнской вселенной и лишь ее слова наполненные любовью к нему помогают ему обнаружить себя отдельного от мамы.

Пациенты, с «раненым» первичным нарциссизмом имели матерей, которые плохо символизировали желания ребенка. Это матери, которые мало говорят, а больше делают что-то с ребенком или для ребенка, обращаясь с ним как с вещью, либо искажают их восприятие, придают ему неправильный смысл. Потом, когда такой пациент обратится за помощью, эту работу по символизации и возвращению смысла вместо матери предстоит проделать аналитику в процессе проигрывания с пациентом в переносе тех отношений, которые были у пациента с родителями.

Мать – любовница отца

Мать может помочь своему ребенку стать самостоятельной личностью и «почувствовать, что жизнь – это созидательное и увлекательное приключение» (Джойс МакДугал – блестящий французский психоаналитик), только если в ее внутреннем мире есть контакт с третьей стороной — отцом ребенка.

Если мать ребенка не имеет удовлетворяющих ее любовных отношений с отцом ребенка, или эти отношения очень конфликтны, то она весьма рискует бессознательно использовать ребенка как сексуальный или нарциссический (подкрепляющий ее значимость, самоуважение) объект для себя. Есть женщины, которые так наивно и заявляют: «Я хочу ребенка для себя!», «Мужчина мне не нужен!». То есть, этот ребенок предназначен для затыкания дыр в ее раненом первичном нарциссизме и ее нехватки в мужчине: быть ее фаллосом (вещью, которой она гордится), «затыкать ее вагину».

Французский психоаналитик Жак Лакан, говоря о бессознательных желаниях матери в отношении ребенка, предлагал такую метафору: «Мать подобна голодному крокодилу, жаждущему проглотить ребенка, вернуть его в свою утробу и только отцовский фаллос, вставленный в эту ненасытную пасть способен спасти ребенка от поглощения ею!». Если у матери в голове не существует сексуального, желаемого ею образа отца, то ребенку изначально уготована судьба — быть маминым продолжением и в прямом и в переносном смысле. Французские психоаналитики называют такого ребенка – «ребенком ночи». Часто так и происходит – вместо мужа ночью в постели с матерью спит ребенок. Для нее ребенок становится бессознательной заменой мужчины-отца, как объекта сексуального желания (см. гиперопекающая мать).

Если же мать хочет, чтобы ребенок психически развивался, она должна следовать его желаниям, а не он должен обслуживать ее сексуальные желания. А для этого она должна любить и быть любимой отцом ребенка. Он является в отношениях третьей стороной и его присутствие как раз и дает ей возможность быть матерью для своего ребенка, вкладывая в него свою любовь как в «ребенка дня». Чередование дня и ночи можно сравнить с чередованием присутствия и отсутствия матери для ребенка. Когда ее нет с ребенком – она с отцом. Она укладывает ребенка спать и становится сексуальной женщиной для сексуального отца. Французские психоаналитики называют это «цензура любовницы». Это запускает и структурирует фантазматическую жизнь ребенка: чтобы он мог фантазировать и представлять то, что происходит в родительской спальне (между родителями), дверь в эту спальню для него должна быть закрыта. Это помогает ему постепенно отделить свои желания от желаний матери, детскую сексуальность, от взрослой генитальной сексуальности, взрослые отношения отца и матери от его детских отношений с ней, мать от женщины (любовницы отца). И, самое главное – это помогает ему принять «закон отца», «слово отца»: отец для матери важней ребенка, ребенок — не есть ВСЕ для матери, он не ответственен за счастье (удовлетворенность) своей матери.

Психоанализ, как выход из безвыходности

Став взрослыми, дети, чьи матери исключали отца из отношений (отсутствующий или слабый, «кастрированный» отец, соглашающийся на свою второстепенную роль в отношениях между ним, женой и ребенком), имеют серьезные проблемы в построении собственных любовных отношений, поскольку они по-прежнему остаются психологически зависимы и связаны со своей матерью, чувствуют себя несчастливыми и ответственными за несчастье собственных родителей и, прежде всего, матери. Так происходит из-за того, что этот ребенок был в детстве впутан во взрослые отношения отца и матери и стал тем, кто их разделяет (в нормальной семье – разделяет отец). Чтобы строить собственные взрослые отношения с партнером, необходимо завершить отношениями с собственной матерью. Чтобы войти в новые отношения, нужно выйти из старых отношений (со старой мамой). Если этого не произошло, то все попытки создания новых отношений воспринимаются как повторение старых неудачных отношений (Мать одной из пациенток, говорит дочери: «Мужчины появляются и уходят, им верить нельзя, а мама у тебя будет всегда!» — то есть, ты только моей можешь быть и ничьей больше и это будет вечно). Тогда собственное состояние воспринимается, как безвыходное, поскольку нет третьего. Психоанализ и психоаналитик для таких пациентов становится третьей стороной, которой так не хватало в отношениях с матерью, что помогает вернуть «закон отца» в голову пациенту и увидеть выход.